ДЕТСКИЙ ВЗГЛЯД НА ВЕЩИ 1

     Меня привлекали мелочи. И чем больше перед глазами находилось мелочей ,тем восторженнее отзывалась душа. Замечательные мелочи продавали в галантерейном и игрушечном отделах магазина. Единственный на ту пору магазин находился далеко от дома. Хорошим попутчиком в поход по магазинам меня не назовешь. Я медленно шла и зависала перед прилавками, скорее всего, выпрашивала игрушечки. Так поступают  практически все дети, которым посчастливилось очутиться в заветном отделе. Маленькая, размером с ладошку белая плюшевая обезьянка осталась сидеть на витрине и никогда не перебралась к нам домой, потому что не была предметом первой необходимости. Недостатка в игрушках у меня не было, и мне была предложена версия, что никакая она не особенная и вовсе не интересная. к тому же неоправданно дорогая. Почему-то я запомнила ее стоимость-10 рублей. Я думала о ней день и ночь и все мечтала увидеть, а может даже подержать в руках, и еще думала, что совершенно эта обезьянка не хороша и проживу я без нее и дальше. Как то эти две думы не вступали внутри меня ни в какие противоречия. Так я и живу с тех пор в двух эпостасиях. Мечтаю и разоблачаю собственные мечты, не дожидаясь помощи извне.

Кацивели 2

     Южные ночи насыщенно черные, густые и обволакивающие. В новолуние небесное одеяло вместе с мириадами звезд опускается низко – низко над горизонтом. В летнем кинотеатре под открытым небом показывали какое-то кино. Я была маленькая, и мне казалось, что экран был прямо среди звезд. А после сеанса мы долго шли по горной дороге, где по одну руку чернела гора, а все остальное пространство заполнял бескрайний звездный океан. Идти я вскоре устала, и меня усадили на чьи-то плечи и понесли. Ощущение было, что, я шла на непослушных тяжелых ногах, а все мое тело напротив, сделалось легким и раскачивалось, как маятник. Земля и звезды все качалось вверх вниз и в стороны. Пятнадцать лет спустя я вернулась в Кацивели и не нашла никакого подтверждения моих детских впечатлений. Весь склон с кривенькими соснами был поделен на дачные участки. Прекрасный обрывистый берег осел. Камни с прибрежной зоны были заменены бетонными волнорезами. Весь берег устилал мусор. Высоченный металлический пирс, с которого ныряли храбрые молодые океанологи, оказался маленьким ржавым мостком. Только дорога в облаках была прежней и бескрайнее синее небо или море заполняло все пространство вокруг.
  

Открытка 4. Кацивели.1

Мне по - прежнему - не больше пяти. Старенький дребезжащий автобус везет нас с мамой к морю. Дорога серпантином спускается с горы. Дорога в облаках. Облака плывут над пропастью. Облака перекатываются под колеса. Мы неожиданно выныриваем из облаков. Внизу плещется голубое небо или голубое море. Дальше мы идем пешком. Спускаемся по желтой тропинке, протоптанной в сосновой хвое. Сосны растут редко, они низкорослые с искривленными, пригибающимися к склону стволами. Мы с мамой дикари и будем жить в новенькой брезентовой палатке, которую поставят над обрывом. Ночами  круглая луна будет опускаться на морской горизонт. Она такая большая и такая страшная плывет над мерцающей гладью. Берег, на котором мы живем, был ведомственной зоной и принадлежал институту океанологии. Немногочисленные жители нашего палаточного городка молодые бородатые дядьки океанологи с утра пораньше уплывали в море за образцами. Потом они возвращались и готовили на костре еду, возможно, на основе  добытых образцов. После еды тарелочки укладывали на мелководье среди камней и оставляли. Любопытные морские обитатели тут же набегали посмотреть. Мелькали серебристыми бочками  шустрые маленькие рыбки .  Пугливые крабики совершали быстрые набеги, после чего тут же прятались среди камней. Стайка прозрачных креветочек в чудесных, радужных полосатых чулочках, на мгновение становилась видимой на белом фарфоре, а потом вновь сливалась с водой. Самой бесстрашной из всех гостей была большая темно зеленая рыба с красными губами. Она занимала собою весь объем тарелки и неспешно пылесосила со дна съедобные крошки. Запомнился мне один визит этой рыбы, потому что в тот день на тарелке лежал ярко красный практически целый помидор, и рядом с ним рыба зазеленела  ярче, чем обычно.
   Детей на тот момент в лагере было двое – я и чуть старше меня Тимур. Мне повезло, и Тимур оказался спокойным уравновешенным человеком, мы мирно сосуществовали, не нарушая пространства друг друга. По моему убеждению, излюбленным занятием всех детей является барахтанье в воде, а особенно подводное. Должно быть, маленькие человечки интуитивно пытаются вернуться в тот водный мир, которым была материнская утроба, самая безопасная и естественная среда обитания. В памяти моей сохранился образ худенького загорелого тельца с торчащими ключицами, тонкой шеей, головой в форме огурчика. Мокрые волосы,  ровной шапочкой облепившие голову , огромные глаза полные воды, тоненькие ручки со сложенными лодочкой ладошками.  Мы оба  трясущиеся от холода и возбуждения, готовые снова  и снова уйти под воду, чтобы там открыть широко глаза и увидеть радугу.
  

"СУКА"

Мама называет меня «сучкой».  Для нее это имя собственное - наивысшая точка порока. Муж называет меня «злобной сукой», похожей на свою мамашу. Произносит он это с таким чувством и акцентом на «злобную», что слово "сука" звучит уже совсем безобидно. Для мамы я стала "сукой", когда просто вышла замуж. Я чуть было не стала "сукой" в пятнадцать лет, мне в ту пору нравилось сидеть у подъезда среди прочих подростков, громко смеяться и носить мини юбку. Тогда это мое поведение обозначалось словом «вульгарность» Правда, смысл был все тот же. Я не дотягивала называться «человеком». «Злобной сукой» я стала в отношении людей, на которых замкнулась моя жизнь. Парадокс в том, что мне бы не на долго хотелось стать такой "Сукой", чтобы не один близкий и любимый мною человек уже не смог бы меня этим словом оскорбить.

надежда и опора

. Сегодня была в опорном пункте милиции. Ходила давать показания. Вот интересно мне, отчего это местечко называется "опорным".Случалось ли вам когда - нибудь операться,  не на хорошего вашего друга, а на совершенно постороннего дяденьку в погонах, или еще оказывается тетеньки бывают. Приходишь обычно в это местечко за помощью, видишь такого вот "опорного" дяденьку или еще хуже вместе с опорной тетенькой. И через пять минут разговора начинаешь резко слабеть мозгами . Блюстители порядка и закона умеют грозно смотреть, грозно ставить тебя на место безапелляционными заявлениями. Место это, общее для всех не членов данного сообщества, расположено за решеткой. То что в начале разговора ты не видишь прутьев,  означает что ты пришел впервые. Уже через несколько минут  эти прутья начнут проступать. А уйдешь ты оттуда радостный, забыв, что не помогли и никогда не помогут, радостный  просто потому, что ушел.

Открытка 3 .Звезды

      Это совсем коротенькая история и очень красивая открытка. На душе у меня было радостно. Папа держит меня за одну руку, а мама за другую. На счет папы я, может, и сочиняю, но пусть будет так, ведь очень радостная открытка должна быть с папой. Ночь теплая, тихая и звездная. Меня ведут и можно не смотреть под ноги. Я запрокинула голову и смотрю на звезды. Я иду быстро, а звезды очень - очень медленно над моей головой  плывут в другую сторону. Как вдруг, откуда не возьмись, появляется на небе одна небольшая группа звездочек, Звездочки образуют четкий острый угол и летят в ту самую сторону, куда я иду. И я закричала: «мама, звезды уголком летят». И все посмотрели наверх. Не знаю, какое это было время года, запомнили ли мои родители это сказочное ночное представление на всю жизнь, но наблюдение чуда нас тогда объединило. Эти звезды были – птицы, освещенные луной, скорее всего, дикие гуси, летящие на юг. Когда мы замолчали, из темнты ночной  послышались еле слышные вскрики. Может гуси видели нас освещенных луной и тоже дивились.

И у меня бывает вечер трудового дня

 На пост Анны http://minaanna.blogspot.com/search?updated-max=2010-12-03T18%3A41%3A00%2B03%3A00&max-results=1
    О да. приходишь домой, открываешь почту,а там не доплывшие в институт карасики прислали тебе халтурку на дом. И вот опять напрягаешь мозг и наскребаешь нужные слова, чтобы описать действия по улучшению картинки и очень хочется сделать это быстрее самому, но нельзя, потому что карасики у ч а т с я. Вот-вот позвонит мама с порцией вечернего обвинения, подерутся взрослые дети, выясняя, кто кому что должен и обязан. А муж как будто только и ждет моих заведомо вредных советов,чтобы начать многочасовую  сольную арию.  Никому не нужно   соломонова решения, а подставь им  только уши и глаза - открытую емкость, чтобы вывалить  весь порцион суточного гнева. Уже развеялось то сладостное состояние, когда в полной тишине, ты переступаешь вечером порог собственного дома, зажигаешь везде сумеречный желтый свет, ставишь чайник и чувствуешь себя на месте. Уже давно похоронены мечты о любви и согласии. Всем нынче трудно. Дом, милый дом заплыл наслоениями душевной скорби и страхами разной этиологии. Но и  вечерний спектакль имеет финальную сцену,в которой все персонажи изрядно потрепанные, но со следами облегчения, расползаются по своим компьютерам, а я  пробираюсь в мой кабинет, коим является сортир площадью полтора квадратных метра,и, представляя себя на крылечке своего деревенского дома далёким теперь уже счастливым вечером прошлой жизни, курю .

знал бы ,где упадешь...

   Не думала, что меня снесет на эту тему. Но подруга уже вторым постом ее поднимает. В коментах много не напишешь.  Начну пожалуй с цитаты:"Страх одиночества - похоже, основная эмоция при измене супруга. Да, и жалость к себе. Страшно остаться одному (одной), не имея рядом близкого человека. Особенно когда дети уже взрослые и у них своя жизнь. Да, я этого тоже боюсь. И да - себя жалко. С другой стороны, близость с кем-бы то ни было - ведь это иллюзия. Уж если  открытость и честность даже с собой - большая проблема, а тут - с человеком, которого видишь от силы пару часов в день, да и то... Откуда тебе знать, когда он - настоящий? Вот и получается, что страшно потерять - кого и что?"

  Страшно потерять что?   Счастье, мне представляется  абстрактным сооружением  картиной из пазлов, или пикселей, а ты - главный смотритель. Ежедневно ты посматриваешь на целостность своего сооружения. оберегаешь, поправляешь. А оно такое беспокойное и все-то его элементы пребывают в непрерывном "броуновском движении". Да и понятно, ведь  живая материя и ей положено двигаться. И вот в один хмурый прехмурый день ты подходишь к своей картине и обнаруживаешь, что часть пикселей попросту исчезли. Как чинить никтошеньки не знает, и ковыряешься, как можешь. Пока чинишь методом "тыка" исчезают еще и еще. Картина счастья безнадежно испорчена и все последующее время ты изводишься мыслями "кто виноват? и что делать"попросту повернувшись к картине задом. в таком положении можно протянуть годы. А  два вопроса так и останутся без ответов. Только однажды светлым пресветлым днем ты вдруг  поймешь, что построишь новую "картину счастья"и  без утраченных пикселей.

Папа и Вовочка

. Мы переехали в новую квартиру, и я пошла в школу. Эта открытка печальная. Моя Каролина, наконец, выбралась на свободу, и упала с балкона шестого этажа.. Я бежала домой с прогулки, как всегда под балконами. Бывает такое, что боковое зрение выхватывает еле  заметные колебания. Она лежала на спине рядом с бетонным отмостком. Панцирь раскололся, обнажив черепашье нутро. Я воздержусь описывать словами этот первый в моей жизни ужас. Я не помню, была ли дома бабушка, мама в этот день уехала в командировку в Москву. Я позвонила папе и он пришел. Черепаху положили в коробку, и папа рассказал мне самую спасительную в моей жизни историю. Сейчас мы поедем к  специальному доктору, и он поместит Каролину в специальную больницу для животных. Там ее будут очень хорошо лечить и вылечат, а потом специальным поездом, перевезут в ее родные степи. И уж там она обязательно поправится и будет счастлива, потому что будет, наконец, свободна. Мы ехали очень долго через весь город. Черепаха, невзирая на страшные раны, рвала своими когтистыми лапами стенки коробки. И я верила, что она сильная, что она справится. Доктор, который нас принял, волшебным образом подтвердил папины слова и про больницу, и про поезд. Мы вернулись домой. В душе моей посветлело.
У меня еще с прежней дошкольной жизни остался дружок Вовочка. Вовочка сам любил фантазировать и надо сказать врал мастерски, но будучи сыном медиков, умел утешить в трудную минуту. И Вовочка поведал мне историю о «черепаховом супе», который посмеиваясь над бедной дурочкой, тем же вечером сварили  мои «специальные» врачи. Я не поверила ему ни за что и стойко держалась так еще несколько лет. И у всех спрашивала: « Слышали ли вы о специальных поездах, которые развозят больных животных…» И мне отвечали, что не слышали, но и не слышали противоположного. В последствии родители так запутались в собственных отношениях, что, совсем не желая того, разодрали меня надвое. Кому то покажется, что я  не повзрослела и все это скулешь, но это не так. Просто я передвигаюсь по жизни от одной зачарованной истории к другой, вместе с «Вовочками»,конечно.

Каролина

         Думаю, мне исполнилось пять лет, когда Дядя Юра подарил черепаху. Жалко конечно, что не крошечного человечка, о котором я тайно мечтала. Черепаха была первой ступенью во взрослую жизнь. Кормить и поить черепаху – это вам не в плюшевых мишек играть. Черепаху я назвала Каролина. Откуда явилось мне это слово, и почему оно мне нравилось,я уже  не помню, а если уж на чистоту,то это слово, только что, самостоятельно вынырнуло из глубинных хранилищ,но без подробностей.  Черепаха мне досталась резвая и одержимая побегом. В то, что преграды бывают непреодолимые, она отказывалась верить, поэтому домчавшись до угла, лезла на стену, раскачиваясь на тоненьких задних ножках. Она, точно балерина, пыталась сделать шаг, но плюхалась об пол. Направление побега всегда безошибочно на восток. Как не разверни ее на полу, она всегда устремлялась в нужный угол.        Бежала она и днем и ночью, с грохотом обрушивая свое панцирное тело об стены и пол. Жалко ее было, а что поделаешь, в лес не отпустишь, там дикие звери. Летом мы брали черепаху погулять, чтобы она почувствовала себя «человеком». Но и там, не обращая внимания на вкусные одуванчики, целеустремленно вытянув шею, она бежала, бежала, бежала.
     Самым трудным  на пути взросления для меня было научиться вытирать черепашьи какашки. Я помню как последовательно тренировала волю. На первом этапе - просто смотрела на лужицы и кучки, подавляя рвотные позывы. Ну а потом все как то сразу получилось, и барьер был взят. С тех самых пор я могла справиться с экскрементами любых животных, исключая человека. Преодоление этого рубежа произошло восемью годами позже.
   Открыток посвященных Каролине было несколько.  «Каролина, вытянув змеиную шею, агрессивно рвет капустные листья». Мы уехали отдыхать, заперев черепаху на кухне наедине с большим кочаном капусты. А вернулись как раз к моменту, как она дожевывала кочерыжку. Видимо, разлука с нами далась нелегко, и, когда дверь на кухню была открыта, пленница ринулась навстречу. Но добежав, принялась яростно кусать нас за босые ноги.
Тепла ей не хватало. Тепло можно было получить греясь на солнышке .И это вторая открытка. Она доверчиво дремала, растопырив ножки и выдвинув кожистую телескопическую шею. Когда солнышко перемещалось по квартире, черепаха переползала вслед за ним. Вечерами, она любила заползти на мамины босые стопы, погреться. Мама ее жалела и брала на колени.

Открытка 2. Медведюшка.

  Это был чудесный досадовский период. Карточка из сундука выглядела так: маленькая я в обнимку с коричневым в мой рост игрушечным медведем.
 Однажды зимой приехал мамин брат Дядя Юра. Он был своим парнем даже для трехлетнего ребенка, его все любили. По крайней мере, сама мысль – что  кто-то может не любить Дядю Юру никогда не приходила мне в голову. При нем можно было никогда не бояться сказать или сделать что-то не так, иными словами лицемерия не требовалось. Я любила его  всей душой, а Дядя Юра очень любил свою жену Тетю Нину. У них не было детей, и Тетя Нина по совместительству стала и пожизненным родным ребенком Дяди Юры. Тетя Нина была настоящей женщиной,она умела выразительно дуться и капризничать, поэтому, когда подарки были распакованы и вручены, Дядя Юра заговорчески шептал мне на ухо, что нужно очень-очень сильно поблагодарить Тетю Нину за подарок, потому что она старалась и её нужно убедительно поблагодарить. Чего только не сделаешь для Дяди Юры, и я быстро выучилась выражать свою благодарность в словесной форме. Емкое слово «ВАУ», принесенное волнами из космических океанов, тогда еще не существовало. Где - то оно конечно уже летело к земле, но на землю еще не добралось. Свои восторги, когда не было особых пожеланий, я выражала естественным образом - сияла и волокла подарок в свое укромное жилище. А там происходило заселение в то единственное в своем роде коммунальное пространство,где никто никогда не ссорился и всем хватало места и любви.
  Медведь был тяжелый. Не так - то просто было с ним совладать. В животе у медведя пряталась коробочка с голосом. При каждом падении на спину, медведь ревел жутковатым басом. Потом я стала расти, и медведь сделался маленьким, но для всех моих игрушек он так и остался переростком.

Сундучок с открытками. открытка 1 "Диктор"

  Так уж получилось, что все мои детские фотографии хранятся в картонной коробке вместе с фотографиями моих родителей, их друзей, бабушки и дедушки. Эта коробка принадлежит моей маме и живет у нее. Я любила пересматривать старые снимки. Потом на свет появились мои собственные дети и началась летопись совсем другой семьи.
   Говорят, что наш мозг хранит запись каждого прожитого дня. Не понятно только в каком виде записаны эти файлы и главное, каким способом их извлекать. Но есть для не продвинутых пользователей собственного мозга папочка с файлами «избранное». Некий заветный сундучок с записями. Каждая запись содержит картинку и эмоцию. По картинке можно воссоздать очень маленький, очень короткометражный фильмик, а эмоция устраивает мимолетное волнение в груди.
   Вот мама подошла к садовскому забору и я спешу, бегу ей на встречу. С разбегу запрыгиваю на забор и повисаю на пузе, перекидываю ногу, сажусь верхом, ну и забросив вторую ногу одновременно поворачиваюсь попой к саду. То же самое могут проделать далеко не все мальчики, ну а девчонки в этот момент вообще остаются там, далеко-далеко в низу, их и не видно. Дальше нужно слегка приподнять попу над забором, опершись на обе руки, оттолкнуться и прыгнуть на свободу не порвав колготы. Я уже счастлива, мучение на сегодня закончились, и мама увидела, какая я ловкая, а впереди все только самое приятное. Мама возьмет меня за руку, и мы пойдем домой очень медленно, потому что мы не спешим, дом то совсем рядом. Мы идем и молча. А может мама меня спрашивает иногда, а я отвечаю, нельзя не отвечать, когда тебя спрашивают. Но я то, в этот самый момент на самом то деле делаю открытие о том, что в голове моей кто-то все время рассуждает о том - о сем, совсем как диктор на радио. Может этот диктор и раньше там находился, но осознала я это вот только что и, почему то, не решилась пока сказать маме. Все-таки приятно иметь секрет. И гордость столь велика, что скажи мне, что у каждого сидит в голове собственный диктор – я бы не поверила.

Жертва ЛЮБВИ

      Во дворе в родной песочнице и прилегающих окрестностях у меня было три приятеля и, кажется совсем ни одной девочки на горизонте. Это и хорошо, конкурентная борьба никогда не была моим коньком. Почему я так настойчиво стремилась реализовать чувство любви. Может это инстинкт, и на самом деле, в то время как в стране секса официально не было, он повсеместно тайно существовал даже в песочницах и детских садах. Я еще в сильно дошкольном возрасте была влюблена в мальчика по имени Сережа. Помимо обыденных игр в песочнице и прогулок по лесным дорожкам под умильные взгляды взрослых, у нас были тайные поцелуи в некоторых укромных уголках нашего дворового пространства. Мы играли в родительскую любовь дома ,уединившись в детской. Плюшевые мишки и зайцы были нашими детьми. Я не знаю, подозревали ли родители всю глубину наших отношений. Внезапная беременность и сломанная жизнь мне тогда не грозили, и надзор соответственно не был строгим. Не думаю, что невинные обезьяньи игры в «дочки матери» с элементами сексуальной заинтересованности можно считать отклонением, но уже на этой стадии моего развития появились некоторые поведенческие особенности. Я умела гасить имущественные споры путем личной неслыханной щедрости, а страшные обиды – примирительными беседами с обеими сторонами.  Конечно, такое поведение подкупало сильных, и успокаивало слабых. Я ни для кого не представляла угрозы. Современные психологи очень не лестно обозначают мою откровенную душевную щедрость, как патологическую потребность добывания любви принесением себя в жертву. Не хотелось бы им верить. Но как не поверить, ведь однажды, вышеупомянутый мальчик Сережа бил меня головой о батарею центрального отопления за какое-то непослушание. Сие было обнаружено нашими мамами случайно, так как я не подавала никаких сигналов бедствия. Мама моя была в ужасе от поведения мальчика, а мое, мягко говоря, странное непротивление не вызвало у нее никакого беспокойства. Да и откуда, в нашей стране не существовало, ни только секса, но и психологии… С тех пор мало что изменилось, несмотря на мои осознанные попытки поработать над собой. Итак, я –«жертва любви»

как не называй-все плохо...

  Курительство оставалось последней дурацкой, но необходимой забавой.

Курение процесс ничего неделанья и недуманья, возведенный в ранг дела. Перекур - получение удовольствия от неизвестно чего, но с регулярностью и предсказуемым ощущением.  ощущение когда ты замер от жизни на несколько минут, отгорожен, заперся внутри своей коробочки . Не важно что внутри нее ,там НИЧЕГО,но есть дверь и ты ее закрыл . Это как комп выключил походил, пошатался по реальности И ОПЯТЬ включил. Нет в реальности все суета бессмысленная, бесконечная. Можно ли не курить и не ломиться в эту  комнату, где сидит одиночество и ждет. Возможно, если все время поворачиваться к двери спиной,то и не найдешь ее и не войдешь и не спрячешься в очередной раз.

Мама, похвали меня...

   Мама называла меня Машуля, когда любила и Маша, когда сердилась. Я очень боялась маминой нелюбви. И особенно маминого вымалчивания. Уж лучше пусть браниться . Тогда я могу попытаться спорить и оправдываться. Но если мама молчит-это очень страшно и это мучительно долго. Через некоторое время я все одно начинала реветь, меня буквально выворачивало от безнадежной жалости к себе от несправедливости бытия и страха потерять мамину любовь. Вспомнить все свои проступки мне пожалуй не удастся, но одну страшную историю я должна рассказать. Мне было около пяти лет. Каждое утро по радио ,сразу после новостей и производственной гимнастики транслировали передачу для детей. Веселые позитивные читали стихи, пели песенки, рассказывали познавательные и нравоучительные истории. И вот прослушав детскую песенку содержавшую следующие слова:»мама похвали меня и конечно Юрку, за то что постригли мы твою чернобурку…»я, не долго думая, вытащила мамину новую шапку... Шапка эта при нашей семейной бедности была попросту золотой. Сшил ее виртуоз скорняжного ремесла из малюсеньких остатков меха норки. Фасон по последней польской, а следовательно европейской моде, а главное маме она очень шла. Ножницы я нашла только маникюрные и выстригла то совсем малюсенький клочок, но, к сожалению, с самого что ни есть фасада. Возможно я подозревала ,что с песней не все в порядке, или будучи человеком нерешительным, но амбициозным, решила выстричь некий узорчик…все это и спасло мамину шапку от полного разрушения, но совершенно не спасло меня. Ужас от содеянного парализовал мой мозг и на вопрос «зачем я это сделала» я злобно прошипела, что не хочу, чтобы у мамы была такая красивая шапка…Конечно же это была неправда, я не этого хотела, но прозвучавшие  слова были так ужасны, что в них поверили. Так на моей ангельской личности появилось первое несмываемое болезненное пятно.

в детский сад,как на работу...

. .  Какая мука покидать свою маленькую надежную крепость и тащиться в детский сад. В саду нужно работать, приспосабливаться к социуму. Там везде опасность и борьба за лидерство. Там мир девочек, с которыми я не знаю как общаться . С девочками чрезвычайно сложно, о чем с ними говорить. Поэтому я больше слушаю и киваю. В нашей группе есть настоящие девочки, Они разными способами добиваются лидерства. Одни жеманятся, издают капризные звуки, в играх закатывают истерики и делаются принцессами. Есть и другие, принцессы ,которые принцессами приходят уже из дома, принося в мешочке в доказательство корону и перстни из конфетной фольги. Против таких аргументов тоже не попрешь. Удивительно, но обе категории принцесс уважали аргументы друг – друга и умели между собой договориться .У меня не было не единого шанса мне срочно нужна была фея в помощь. Но время шло, а фея все не появлялась и тогда от невысказанной печали я начала болеть ангинами и болела так до самой школы Когда необходимость стать принцессой отпала сама собой.

Битва за любовь длиною в жизнь. 1 часть "История оного обмана"

  Несносный "эдипов комплекс"  делал с моей жизнью, что хотел . Еще будучи частью своей мамы я всех обманула. Мое сердце билось так громко,что у врачей не было ни малейшего сомнения - я мальчик. Сильнее всех был обманут мой отец. До моего рождения он  успел назвать меня  Максимом. Это имя, а вместе с ним и пол еще три месяца после моего рождения были предметом всеобщего одобрения .НО, поскольку я родилась девочкой,и ничего с этим уже поделать было нельзя, пришлось меня соответственно переименовать в Машулю. Не известно, что послужило первопричиной, но еще в очень юном возрасте ,  мне должно быть шутки ради, или от обиды сообщили, а потом напоминали об этом регулярно,что мой папа, по происхождению отчасти армянин, эти несчастные три месяца всем представлял меня сыном. Во мне поселилась тревога. Нужно было срочно что-то с собой делать,Нелюбовь тогда была сродни катастрофе.   Я  решила стать не хуже настоящего мальчика,по моему представлению  это были общепринятые качества,очень смахивающие на качества строителей коммунизма:сила,ловкость,бесстрашие,остроумие,правдивость,интеллект. Я быстро бегала, плавала, отжималась от земли, подтягивалась десять раз, разжигала костер с одной спички, носила джинсы клеш, перешитые из папиных брюк, изо всех сил отлично училась, но последнее конечно не было  признаком мужественности.но все равно приносило дивиденды любви. Животный страх оказаться вдруг ненужной и наркотическая потребность в одобрении держали меня в постоянном тонусе и не давали возможности зародиться даже самой несмелой мысли о бунте и свободе.